Начнем этот разговор с нескольких интересных историй. Далее – в эксклюзивной колонке для сайта 24 Канала.

Читайте также Иначе Украина не выстоит: почему нам нужен контроль над информационным пространством

  • Профессор антропологии Элизабет Вайс очень любила свое дело и вообще науку как таковую.

Она выбирала свою профессию еще в юности, по зову души как направление исследований, где можно постоянно открывать что-то новое, развиваться самой и развивать науку. Исследовать скелеты древних людей ей казалось гораздо интереснее и перспективнее, чем разбираться в причинах смерти современников, работая патологоанатомом, на которого она училась.

Но неожиданно для себя Вайс столкнулась с чем-то очень странным, ненаучным и потому, к сожалению, для нее непреодолимым. Часть ее коллег-антропологов, отрицая здравый смысл и все предыдущие достижения науки, начали требовать от Элизабет отказаться от утверждения о бинарности пола (мужчина и женщина) исследуемых останков. Согласно современным стандартам, такое разделение выглядело, по их мнению, некорректным.

Все попытки доказать, что так было, так есть и так, скорее всего, и будет, что скелет всегда принадлежал или мужчине, или женщине, а все остальное считается отклонением, которое не могло оставить и не оставило своих генетических копий, – все это привело к тому, что семинары и конференции, организованные Элизабет Вайс, отменяли и впоследствии просто запретили.


Элизабет Вайс / фото EMMY PARK / New York Post

Сэнди Пегги, которая работала в Национальной службе здравоохранения (NHS), выразила обеспокоенность относительно использования общей раздевалки с коллегой, которая еще совсем недавно была... мужчиной. Сэнди аргументировала свою позицию личными убеждениями и чувством дискомфорта (не сообщалось, считала ли она этого человека просто извращенцем), но руководство больницы расценило ее отказ как нарушение политики равенства и недискриминации, что привело к ее временному отстранению от исполнения обязанностей.

Сэнди Пейдж
Сэнди Пегги во время судебного процесса / фото BBC

  • Исла Брайсон (ранее известный как Адам Грэм) – трансгендерная женщина из Шотландии, которая была осуждена (был осужден) за изнасилование двух женщин в 2016 и 2019 годах, еще до начала "перехода" (информация о наличии или отсутствии хирургических операций не была официально подтверждена, но медиа отмечали, что Брайсон не проходила хирургической коррекции пола на тот момент).

После вынесения приговора в январе 2023 года Брайсон была временно переведена в женскую тюрьму Cornton Vale, что вызвало значительный общественный резонанс и дискуссии о безопасности и правах заключенных.

Грэм принял решение сменить пол на женский во время ожидания суда / фото для сравнения после и до

Переход (на английском transition) – это процесс, во время которого человек меняет свой гендерный облик или (в некоторых случаях!) телесные характеристики, чтобы соответствовать своему гендерному ощущению (идентичности), а не приписанному при рождении полу.

Переходы могут быть таких типов:

  • Социальный – без хирургии (изменения имени, гендерного маркера в документах, одежды, прически, поведения).
  • Медицинский – гормональная терапия (прием тестостерона или эстрогена), иногда – блокаторов половых гормонов у подростков.
  • Хирургический переход (необязательный) – операции по удалению или формированию половых органов, мастэктомия, импланты груди и т.д. В большинстве западных стран (в том числе в Шотландии) не требуют хирургического вмешательства, чтобы юридически изменить пол, чтобы идентифицироваться как трансгендерное лицо.

После общественного возмущения и политического давления, в частности со стороны первого министра Шотландии Николы Стерджен, было принято решение о переводе Брайсон в мужскую тюрьму HMP Edinburgh. Этот случай побудил правительство Шотландии пересмотреть политику по размещению трансгендерных лиц в пенитенциарной системе: в частности, было объявлено о временном прекращении размещения трансгендерных женщин с историей насильственных преступлений в женских тюрьмах.

К сожалению, подобные Исле (Адама) случаи не единичны в США и других странах ЕС и Запада. Откуда все это взялось? – спросите вы. Как мир, в том числе научный мир, могли дойти до такого? Попробуем разобраться в этом, используя только факты и научный подход.

Воук-культура (от англ. "woke" – пробужденный, сознательный) – это социокультурное движение, акцентирующее внимание на борьбе с дискриминацией, неравенством и несправедливостью в отношении маргинализированных групп. Она сосредотачивается на таких темах, как расизм, сексизм, гомофобия, трансфобия, фатфобия и другие проявления социального неравенства.

Последние десятилетия западный мир претерпел глубокие социокультурные трансформации, одним из самых противоречивых проявлений которых стала воук-культура. То, что начиналось как движение за равенство, справедливость и права меньшинств, со временем превратилось в радикальную, порой агрессивную, идеологию, которая повлияла на образование, политику, медиа, корпоративный сектор и повседневную жизнь миллионов людей.

Истоки: от Фуко до Дерриды

Корни воук-культуры уходят во французский постмодернизм XX века. Философы Мишель Фуко, Жак Деррида, Жан-Франсуа Лиотар и Жан Бодрийяр заложили основы релятивистского подхода к самой истине, к знаниям и отношению к власти. Они поставили под сомнение объективную реальность, вместо этого выдвинув идею, что все это является лишь социальным конструктом или искусственным нарративом – инструментом влияния тех, кто получил власть.

Впоследствии такие идеи трансформировались в так называемые критические студии – гендерные, квир-студии, исследования нейроразнообразия, расы, инвалидности, веса и тому подобное. Эти направления деконструировали традиционное понимание признанных фактов истории, биологии и культуры, фокусируясь на "жертвах и угнетенных". Чуть позже в 1980-90-х годах воук-идеология проникла в американские кампусы, но это было лишь первым этапом. Потому что в 2010-х она проникла и в политику, и в СМИ, а еще позже – в корпорации.

Основными нарративами этой идеологии стали защита трансгендерных людей, борьба с расизмом, фетфобией (не слышали? – это о людях с избыточным весом), исламофобией, и все это довольно быстро стало мейнстримом. Рост радикализма породил и критику, а социальные кампании, поощряющие смену пола среди детей, осуждение биологических концепций пола, поддерживающие идеи о легализации проституции или агрессивную культуру отмены (cancel culture) вызвали многочисленные скандалы, внутриобщественные конфликты и потерю доверия к институтам.

Символы и жертвы конфликта

В США убийство полицейским темнокожего наркомана и рецидивиста Флойда дало повод созданию движения Black Lives Matter, MeToo и DEI (разнообразие, равенство, инклюзия) – все это стало маркерами новой идеологии, но также объектами критики за радикализм, цензуру и стигматизацию всех несогласных.

Больше всего вопросов вызвали идеи, связанные со сменой пола и трансгендерным участием в спорте. Государственные программы искренне финансировали изменение пола несовершеннолетних, которые впоследствии, повзрослев, начали массово подавать иски в суды: "Что вы сделали со мной?! Неужели вы не понимали, что я был ребенком, когда просил сделать это со мной?!"

В ответ несколько стран – Финляндия, Швеция, Великобритания – уже запретили гормональное лечение несовершеннолетних. А злоупотребление участием трансгендеров в некоторых видах спорта, где мужчины обычно имеют физиологическое преимущество над женщинами, уже также привело к целому ряду ограничивающих решений профильных ассоциаций.

В то же время обострился вопрос неконтролируемой миграции и ее культурных последствий, и это также стало дестабилизирующим фактором, особенно в Европе.

В 2024 году Дональд Трамп победил на выборах в США, построив свою кампанию на критике воук-культуры. Его администрация начала сворачивать государственное финансирование трансгендерных программ, отказываться от инициатив DEI, а крупные корпорации – пересматривать свою политику инклюзивности (все еще помнят новость о том, как из мужских туалетов Meta убрали женские тампоны?).

Аналогичные процессы развернулись в Европе: Швеция, Германия, Франция ужесточили иммиграционное законодательство, а университеты и компании сокращают программы, связанные с воук-наративами.

Однако история не раз показывала, что реакция на одну крайность может породить другую. Отказ от воук-идеологии не гарантирует автоматического возвращения к балансу. Есть риск, что волна консерватизма или неоконсерватизма приобретет авторитарные черты.

Между тем Кремль и Пекин активно использовали воук-хаос для собственных целей, позиционируя себя как последний бастион традиционных ценностей – несмотря на реальное положение дел в собственных странах.

Вместо выводов

Идеология воук была попыткой изменить общество в соответствии с новой системой ценностей. Она начиналась с левых идей борьбы за справедливость, но впоследствии потеряла связь с реальным миром. Ее стремительный рост в недавнем прошлом, как и постепенный современный уход, демонстрируют, что наш мир находится в постоянном поиске равновесия между свободой, ответственностью и истиной.

А еще мы в очередной раз увидели, как после своеобразной воук-революции на волне борьбы за восстановление справедливости в Европе и США к власти приходят правые радикалы, которые декларируют борьбу за традиционные ценности, и до сих пор непонятно, до какого уровня может качаться этот маятник.

И, возможно, главный урок эпохи воук – это осознание того, что добрые намерения сами по себе не гарантируют хороших последствий. И что прочные ценности требуют глубокого осмысления, а не только идеологического энтузиазма.